Эпицентр - Страница 76

— Но как вы можете брать на себя право судить, какой путь к цивилизации верен? А вдруг эти ваши Длинные Зубы — тупиковая ветвь? Вдруг они, миновав стадию стихосложения, изобретут нечто такое, что взорвет всю Галактику, сотрет ее в астральную пыль? В то время как горячо нелюбимые вами лешие, уничтожив всех претендентов на экологическую нишу, впоследствии обогатят пан галактическую культуру шедеврами живописи и литературы…

— Да, Бубб, сочиняющий стихи, мне более близок, нежели Большая Дубина, помышляющий только о большой жратве! Но дело не в этом. Не я пустил вразнос эволюционную машину на Церусе. Кто-то другой, до меня… Но я хочу хотя бы попытаться вернуть ее на круги своя, пусть даже у меня не получится! Я хочу, чтобы они заслужили право на разум — все эти неправедно разумные расы, добыли его в честной борьбе с природой! Вспомни дорогу человечества — разве была она прямой и легкой? Сколько вариантов разума было отброшено прежде, чем появился Человек разумный? Все эти муравьи, осьминоги, дельфины, наконец гигантопитеки и неандертальцы!.. И если то, что булькает в их черепных коробках — подлинный разум, то, поверь, его ничем не погасить. Рациоген может лишь исказить справедливую расстановку сил, что он и делает уже сорок лет… Вот я и хочу уничтожить его, пока не поздно, пока это эпицентр эволюционной ошибки, а не эпицентр массовой бойни!

— Вы устали, коллега Кратов, — промолвил Сидящий Бык. — Вы горячо говорили и, должно быть, потратили на это много сил.

— Вес только и твердят мне: устал, устал… — в сердцах сказал тот. — При чем тут моя усталость, когда на Церусе I каждую секунду творится беда? Да если нужно будет, я ползком доберусь до этого чертова рациогена.

— Мне понятны ваши чувства. Но вы берете на себя чрезмерную ответственность. Вам ли вершить судьбы цивилизации на этой несчастной планете?

— Я знаю, какая ноша мне по плечу. А судьбы вершить — не моя задача. Я просто хочу помешать тем, кто присвоил себе право ломать эти судьбы!

— Но вы бросаете вызов Галактическому Братству, пренебрегая мнением Совета ксенологов. Ведь вы, помнится, уже провели шесть лет в добровольном изгнании…

— Если меня обвинят, я снова уйду в плоддеры. Пусть, не разучился еще работать руками и рисковать головой… Но, по крайней мере, буду знать, что сделал все как нужно. Я не бог. Я не равнодушен.

Кратов помолчал.

— Послушай, Сидящий Бык, — вдруг сказал он. — Прости меня.

— Простить? — медленно переспросил тот и, неловко шевельнув локтем, ненароком смахнул со столика в изголовье брелок в виде деревянного дракончика — единственное, что уцелело от старого видеобраслета Кратова после встречи с металлоядной плазмой. — Простить… За что вас прощать?

Он нагнулся, чтобы поднять брелок, и в этот момент Кратов обрушил на его затылок сомкнутые в замок кулаки, вложив в этот удар весь свой вес и все свое отчаяние. Сидящий Бык молча ткнулся лицом в пол. Кратов соскочил с койки, перевернул его на спину. «Ты что, плоддер хренов, спятил?! — подумал он в панике. — Только смертоубийства тебе недоставало…» Но человек-2 дышал свободно и ровно, как если бы внезапно погрузился в глубокий сон. Глаза его были прикрыты. «Хорошая реакция на вырубание. Мне бы такую…» Кратов переступил через него, подобрал куртку и скользнул за дверь.

Как только он вышел, Сидящий Бык открыл глаза и встал. Подбросил на ладони брелок и зачем-то сунул в карман. Привел себя в порядок, пригладил волосы. Стянул со своей койки плед, скомкал и уложил на место Кратова, накрыв сверху другим пледом и придав этой композиции некоторый объем. Затем ушел к себе в угол и лег.

Спустя какое-то время на его запястье тихонько пискнул браслет.

— Это Лерман. Как там наш, гм… больной?

— Все хорошо. Кажется, уснул. Хотите поговорить с ним?

— Нет, не стоит его тревожить. Пусть отдыхает. Он очень устал на этой планете.

— Вид у него и в самом деле утомленный, — согласился Сидящий Бык и усмехнулся непонятной своей усмешкой.

11

Кратов торопливо шел по коридору, на ходу натягивая куртку. «Где бы раздобыть скафандр? — думал он — Ну, фогратор у меня есть, хотя не помешало бы что-нибудь потяжелее. Однако на худой случай обойдусь и этим». Он достиг уже конца коридора, когда дверь кают-компании сдвинулась, и появился крупный, свирепого вида человек в костюме с нашивками раддер-командора. Светлая курчавая борода его воинственно топорщилась. Завидев Кратова, он мигом утратил свою суровость и расплылся в радушной улыбке.

— А, пропавший без вести — сказал он. — Здравствуй, Кратов! Как дела, Кратов? Как здоровье? Ноги ходят? Или еще не ходят? Вроде бы ходят, а?

Кратов молчал, трудно соображая, как ему поступить.

— Меня зовут Шебранд, — продолжал тот — Не помнишь? Я тебя на себе тащил, да еще этот дедушка, Энграф. Да разве тебе вспомнить. Ты же себя тогда не помнил, где уж тебе меня запомнить. Постой, — вдруг насторожился он, — Ты же вроде бы лежать должен?

«Если он поднимет тревогу.»

— Или ты не Кратов? — засомневался Шебранд. — Может быть, ты — Сидящий Бык? Или ты не Сидящий Бык?

— Разумеется, я — Сидящий Бык, — убрав из голоса все оттенки, раздельно проговорил Кратов. — Неужели нас можно спутать?

— То есть, еще и как можно, — сконфузился Шебранд, — ты извини меня, очень уж вы похожи. Может быть, тебе неприятно… Я-то думал, ты — Кратов. Ну, а коли ты Сидящий Бык, тогда извини…

Кратов холодно кивнул и целеустремленно пошагал в направлении тамбура. Ему казалось, что Шебранд продолжает глядеть вслед, и он прилагал неимоверные усилия, чтобы не обернуться. Если он — Сидящий Бык, то с какой стати ему оборачиваться?.. Но за спиной лязгнула другая дверь — должно быть, Шебранд позабыл о нем и ушел по своим делам.